Был случай из моего детства.

Меня тогда родители возили к бабушке на дачу в Ново-Токсово на всё лето пока каникулы.
В то время очень часто ходили по садоводствам цыгане все такие бедные несчастные, обычно несколько женщин и проста свора детей чтоб вы понимали наверно штук 6-7 не меньше, и обязательно должны быть совсем малыши у женщин на руках дабы создать ещё больший эффект сострадания.
И добрели как то и до нашего участка, кричат: «хозяйка хозяйка выхади»
Бабуля моя была очень такая интеллигентная женщина, блокадница.

Вышла значит а они: ой ой жизнь так тяжела, подай копеечку смотри сколько детей у меня не прокормить голодаем…

Бабуля моя царство ей небесное, пошла в дом нарезала просто молниеносно бутербродов с колбасой,с сыром, даже с красной рыбой, благо у неё всегда все было в нарезке (пенсия была у неё огого, блокадница да ещё руководитель управления торговли в ссср) ну вообщем вынесла она это все им раздала, у тех уже лица были потухшие, но взяли и ушли.

Через пару часов вышла моя Бабуля до магазина дойти, а в канаве прям за домом все её кулинарные решения и валяются.
А для блокадницы брошенная еда самый страшный грех!
С тех пор ссаными тряпками их гоняла когда видела!)

Недавно умерла одна моя пациентка. Очень старая, она прожила хорошую жизнь. И иногда между уколами она вспоминала кое-какие эпизоды своей жизни. Мне больше всего, конечно, было интересно про военные годы. Но войну Людмила Ивановна не застала. Её и младшую сестру — 13 и 11 лет — отправили на лето к родне в деревню в другую область. И это было лето 1941...

Отец ушёл на фронт. Мама осталась в Ленинграде. Всю войну мама не знала, живы ли её дочери, а они не знали, жива ли мама.

Зимой 1942 мама, совсем отчаявшись от голода, собрала в квартире какие ни есть хорошие вещички и пошла на Сытный рынок в надежде выменять хоть какую еду.

Но не дошла. Перед входом на рынок нашла в снегу умирающую девочку лет семи.

Привела домой. Девочка помнила своё имя: Люся.

... Когда отец вернулся с войны, они официально удочерили Люсю.

Моя пациентка улыбалась: так мы и жили, пока замуж не повыходили: она Люся Петрова и я Люся Петрова.

Доподлинно известно, что одному коту в блокаду точно удалось выжить. Это кот Максим, он жил в семье Веры Вологдиной. Во время блокады она жила с мамой и с дядей. Из домашних питомцев у них были Максим и попугай Жаконя. В довоенное время Жако пел и разговаривал, но в блокаду, как и все, голодал, поэтому сразу притих, а перья у птицы вылезли. Чтобы как-то прокормить попугая, семье пришлось выменять ружье отца на несколько семечек подсолнуха.

Кот Максим тоже был еле жив. Он даже не мяукал, прося еду. Шерсть у кота вылезала клоками. Дядя чуть ли не с кулаками требовал, что кот пошел на съедение, но Вера и ее мама защищали животное. Когда женщины уходили из дома, они запирали Максима в комнате на ключ. Однажды во время отсутствия хозяев кот смог залезть в клетку к попугаю. В мирное время быть беде: кот бы непременно съел свою добычу.

Что же увидела Вера, вернувшись домой? Максим и Жаконя спали, крепко прижавшись друг к другу в клетке, чтобы спастись от холода. С тех пор дядя перестал заводить разговоры про съедение кота. К сожалению, через несколько дней после этого случая Жако погиб от голода. Максим выжил. Возможно, он стал единственным ленинградским котом, пережившим блокаду. После 1943 года в квартиру Вологдиных водили экскурсии – посмотреть на кота. Максим оказался долгожителем и умер только в 1957 году в двадцатилетнем возрасте.

Недавно была 80-ая годовщина полного снятия блокады Ленинграда, в школе детенышу в обязательном порядке велено было написать на тему блокады сочинение. Ну дело благородное, стали писать. Попутно показала наглядно, как выглядели 125 гр хлеба, парень мой сильно впечатлился, договорились в Питере к Монументу героическим защитникам Ленинграда сходить обязательно (ох, опять мне реветь и болеть потом). Написали мы реальную историю о моей прабабушке, которая до войны была переводчиком, переводила художественную литературу, а во время блокады людям было не до литературы, им бы выжить. Вот и была она без работы, со статусом иждевенца и с теми самыми 125 гр хлеба в день. Как-то раз Сонечку, мою про бабушку, позвали в гости друзья - оказалось, что они раздобыли где-то ремень из настоящей кожи и сварили из него что-то навроде холодца. Предложили немного этого варева Сонечке, а ей стыдно стало брать у них еду, которой и так было совсем немного, она и отказалась. И тогда произошло ужасное - её порцию отдали домашней кошке, та отказываться не стала. Сонечка шла к себе домой из гостей и плакала от голода и от обиды на саму себя, на друзей, на кошку. А через какое-то время те же друзья снова пригласили её в гости, была уже зима, еды не было совсем. Пригласили и отдали ей хвост от той самой кошки, которую им пришлось забить, чтобы хоть что-то есть. Она сварила этот хвост и ела неделю... Потом ей удалось устроиться санитаркой в госпиталь, где она проработала до самого снятия блокады, там паек уже был 250 гр хлеба, а кто-то даже как-то раз угостил сахаром. "О, камни! Будьте стойкими, как люди!"

Так вот, собственно, деть за это сочинение получил 4. И ладно бы ошибки или ещё какие-то объективные причины, но неееет! "Слишком жестоко", - сказал учитель русского языка и литературы. И вот мне интересно, а он по такой теме что хотел получить? Про счастливое блокадное время? Это ж мы ещё про людей, умиравших в очереди за водой, не писали. Что-то стандартное высокопарное, наверное. Прямо тянет сходить в школу, спросить лично. Делать я этого, конечно же, не буду, тут пар спустила и хватит.

Но бесит, сцуко 🙄

Акция «Свеча памяти» началась в центре Петербурга около 18 часов и завершилась спустя примерно 40 минут. Люди молча стояли вдоль проспекта с зажжёнными свечами в лампадах. В память тех, кто пал в боях за город, кто не смог пережить бомбежек, морозов и страшного голода.

я живу здесь и каждый раз слёзы на глазах

я живу около  края обороны, где остановили фашистов на юго-западе города

каждый год просто прихожу помолчать рядом с монументом в память

Полежаевский парк в Питере, рядом 

источник

27 января — день, когда нацистская блокада Ленинграда окончательно пала, а геноцид советских граждан-ленинградцев прекратился. До Победы осталось 468 дней.